В письме в комитет солдатских матерей Надежда Качурина подробно рассказывает о службе своего приёмного сына с момента призыва. Молодой человек был призван в ноябре 2016 года из Трубчевского военкомата. 9 ноября его распределили в 12-й танковый полк Кантемировской дивизии (вторая рота, второй взвод – ред.), где он проходил курс молодого бойца.
— Первые три дня жизни в части были без особых изменений, затем начался ад. Каждый вечер после отбоя к ним в кубрик приходили контрактники и били так, что мой сын неоднократно терял сознание. После очередных побоев и потери сознания его отправили на обследование в медицинское учреждение, которое находилось недалеко от части в городе Наро-Фоминске, — рассказывает женщина.
Результатов обследования, как отмечает Качурина, её сын так и не дождался. Однако бить его перестали 26 ноября 2016 года. Мама поехала к сыну на присягу, он был ей рад. Парень рассказал, что, несмотря на все трудности, радуется службе. На следующий день, продолжает автор письма, всех брянских ребят распределили в Ямпольский полк. Илья также был рад переводу, поскольку попал к своим землякам.
Женщина отмечает, что в части были толковые командиры, особенно ротные. 12 декабря за успехи в службе молодой солдат получил звание «младший сержант».
Однако уже 18 декабря Илья сообщил матери о предстоящем переводе – его направили в 12-й танковый полк воинской части №32010. Парень расстроился. Кроме того, как отмечает Качурина, в день перевода он сразу же попал в госпиталь и пробыл там почти до Нового года.
9 января 2017 года Илья Горбунов со своей ротой отбыл в населённый пункт Головеньки на полигон. Он пояснил маме, что его записали оператором-наводчиком на танке.
6 февраля комиссар Трубчевского района Сергей Тутенко сообщил женщине, что её сын погиб. Со ссылкой на представителей части комиссар уточнил, что Илья пробовал ездить на танке, но не справился с управлением, после чего машина свалилась в ров и перевернулась – парня придавило люком. Женщина попыталась уточнить, как её сын мог управлять танком, если не проходил обучение. Тутенко не смог ей ответить, но пообещал перезвонить.
После этого Надежда Качурина услышала другую версию трагедии:
«Она звучала так: Илья шёл в колонне, не справился с управлением, сорвался с моста, танк перевернулся, упал в озеро, сын ударился головой, потерял сознание, захлебнулся водой».
8 февраля тело Ильи Горбунова привезли в Трубчевск. Мать попыталась выяснить причину гибели у командиров части. Женщина не могла понять, как солдата-срочника могли допустить до управления танком без обучения. Она также напомнила, что сын регулярно сообщал ей о службе. Однако о том, что его учат управлять танком, ничего не говорил.
Офицеры части пояснили, что молодой человек якобы проходил ускоренные курсы. Но женщина в это не поверила.
— Я не могу и не хочу верить в то, что мой сын погиб, управляя танком. Потому что раны и множественные гематомы головы, виска с левой стороны, а также непонятные следы на шее с двух сторон и следы чьих-то пальцев выше запястья, сильно сбитые руки, до половины стёсанные ногти и гематомы под ними, сильно согнутые пальцы, которых мы так и не смогли полностью распрямить, [говорят, что всё произошло по-другому]. Складывается такое впечатление, как будто он сопротивлялся и руками драл пол, — сообщает Надежда Качурина.
В справке о смерти, как отмечает мать, говорится, что причиной гибели Ильи стало утопления.
— Напрашивается вопрос: почему, если тело моего сына находясь в ледяной воде три часа, [оно] не было обморожено, не было синюшности, присущей утопленникам, его тело не было вздуто, мой сыночек выглядел так, как будто он спит, если не считать его раны. В справке о смерти за № 218 от 07 февраля 2017 года в графе причина смерти стоит прочерк, — пишет женщина в Комитет солдатских матерей.
Надежда Качурина просит организацию разобраться в причинах трагедии.
— Я преклоняю перед вами свою материнскую голову, и встаю на колени, и убедительно прошу Вас помочь разобраться в причине гибели моего сына. У меня нет денег на адвокатов, потому что я многодетная мать, у которой пенсия 6 400 рублей, в моей семье восемь детей, трое из которых приёмные (седьмым ребенком был Илья). Командиры оказали мне материальную помощь в размере 18 000 рублей. Когда они отдавали эти деньги, сказали, что это передали ребята-сослуживцы, еще они оплатили оркестр. Моё сердце разрывается от боли, а глаза опухли от слёз.
Почему наши командиры, которым мы доверяем своих детей, самоустраняются от своих обязанностей? И не несут никакой ответственности. Ведь я им отдала живого сына, а взамен получила лживые бумажки, — заканчивает она своё письмо.
После публикации сообщения Надежды Качуриной на платформе change.org был объявлен сбор подписей. Представители Комитета солдатских матерей просят военную прокуратуру и Министерство обороны РФ провести честное и объективное расследование трагедии.