Охотная «прихватизация»

Нынешняя брянская областная власть всяческим образом пытается подчеркнуть свою кристальную честность и стальную устойчивость против коррупционных соблазнов. Однако время от времени случаются очень некрасивые истории. Вроде той, что произошла с Брянским областным охотничьим хозяйством. О ней нам поведал член рабочей группы «Общество и власть» брянского «Народного фронта», житель Навли, Пётр Бугаев.

В этом году Брянскому государственному охотничьему хозяйству исполнилось ровно 30 лет. Организовано оно было решением тогдашнего облисполкома, на территории Навлинского и Трубчевскго районов. Общая площадь на то время составляла 120 тысяч гектаров: в основном лесов, частично — полей и болот. Хозяйство предназначалось для упорядочивания охоты на обитающих в наших краях животных: оленей, косуль, лосей, зайцев, кабанов, волков, разнообразных птиц и водоплавающую дичь. Но главной задачей охотоведов было, конечно же, наблюдение за природными ресурсами: чтобы они не скудели и не иссякали, а напротив, плодились и размножались. Завозились даже новые виды, например, европейский олень из Беловежской Пущи.

В 1992 году хозяйство возглавил Петр Рединов. Тогда, в 90-е, мало кому было легко. Нельзя сказать, что охотхозяйство процветало. Однако оно выживало — и оставалось на плаву.

Казалось, миновали трудные времена. В хозяйстве трудилось более ста человек. Среди них люди с учеными степенями и молодые специалисты, которые охотно шли на интересную работу, не слишком щедро, но постоянно и надежно оплачиваемую.

getImage (5)

Однако грянули перемены. В нашей стране они обычно происходят по знаменитой черномырдинской формуле: «хотели, как лучше, —получилось, как всегда».

Стабильность Брянского государственного охотхозяйства основывалась на том, что оно подчинялось Москве и представляло собой Федеральное Государственное Учреждение, находясь в ведении Министерства природных ресурсов и экологии РФ. Но в 2011 году федералы решили передать одиннадцать охотхозяйств, в том числе и Брянское, в собственность регионов.

«На места» были направлены запросы: смогут ли власти субъектов содержать передаваемые им организации? Из Брянска пришел уверенный положительный ответ. Заместитель губернатора Николай Симоненко в письме заместителю министра Ренату Гизатуллину от 1 июля 2011 сообщал о «готовности финансировать указанное учреждение за счет средств бюджета Брянской области, без дополнительного финансирования из федерального бюджета». И 2 мая 2012 года федеральное ведомство сдало из рук в руки областному правительству охотхозяйство, которое из ФГУ превратилось в ГБУ — Государственное бюджетное учреждение.

После этого охотоведы сразу же резко перестали получать деньги. И на зарплату, и на прочие хозрасходы. Федералы проплатили первый квартал — и на этом долг свой посчитали закрытым, обязательства — выполненными. Ведь ясно же было написано: «без дополнительного финансирования из федерального бюджета». А областные денежные закрома пред новыми подопечными отворяться не спешили.

Подождав почти два месяца, директор охотхозяйства обратился с письмом к своему новому шефу, начальнику областного Управления по охране, контролю, и регулированию использования объектов животного мира Михаилу Кожушному. Мол, люди сидят без зарплаты. Выдайте нам, пожалуйста, уважаемый Михаил Алексеевич, государственное задание. За его, мол, выполнение нашим работникам пойдут средства на жизнь. В противном случае, писал Рединов, вынуждены будем обратиться в прокуратуру, в суд, в инспекцию по труду.

Ответ пришел еще почти через месяц, 26 июля. Суть его была в следующем. Видите ли, уважаемый директор охотхозяйства, госзадания утверждаются не поздней, чем через месяц после принятия областного бюджета. А он, в свою очередь, формируется, в том числе, и под будущие задания. Вы к нам пришли в мае 2012, когда бюджет уже работал вовсю. Насчет вас в нем ни строки. Так что, извиняйте, денег для вас нет. Если что — зарабатывайте сами.

И не прокурор, ни суд, ни, тем более, какая-то инспекция по труду нашему областному правительству не страшны. А на вопрос «как же так, Симоненко ведь обещал финансировать — и не кому-нибудь, а замминистру?» — сокрушенно разводит областная власть руками. Ну, ошибся человек. С кем не бывает. И вообще – если Симоненко напортачил, с него конкретно и спрашивайте…

У Петра Бугаева, который по долгу своей работы в «Народном фронте», пристально наблюдает за некоторыми «имущественными процессами» в области, возникло подозрение: эта история не про служебную небрежность, непредусмотрительность. Как минимум здесь налицо преступная халатность, как максимум — расчётливо спланированное рейдерство.

Последующие события эти подозрения подкрепляют.

Отчего с такой готовностью было дано согласие на передачу охотничьего хозяйства из введенья Москвы в регион? Не оттого ли, что хозяйство это представляет весьма лакомый кусок? Лакомый настолько, что при виде него у иных чиновников и близких к ним особ потекли слюнки и алчно загорелись глазки. Шутка сказать — десятки тысяч гектар угодий: лесов, лугов, полей… Зачем такому добру пропадать где-то в федеральной собственности?

Обычная, банальная схема. Вначале хозяйству перекрывают кислород. Людей ведь там работает слишком много — столько ни к чему, сокращаем вполовину. Тем паче — ученых чудаков, от которых одна морока. Затем обнищавшей, обезлюдевшей организации меняют статус. Из «учреждения» она становится предприятием, ГУП. А теперь остается последний и решительный шаг. Получаем разрешение на приватизацию – и имеем общество с ограниченной ответственностью — ООО.

Правда, во вновь созданном обществе 92 доли из ста по-прежнему принадлежит государству. Точнее, Брянской области. Ну, да и это не беда. Во-первых, не надо заботиться об оборотном капитале, инвестициях. Главный собственник всем нужным обеспечит из бюджета. А совладельцам остается снимать сливки, то есть дивиденды. Во вторых эти совладельцы — в охотхозяйстве их восьмеро, у каждого по одному проценту — могут пользоваться определенными преференциями.

Например, некий господин Богатиков (ООО «Транслес») взял в аренду озеро в Навлинском посёлке Халькино. И закрыл его для «посторонних» рыбаков. Охрана, жалуются местные жители, даже купаться их не подпускает к водоёму, который ещё недавно принадлежал всем и каждому.

Другой господин, Трошин, прибрал таким же образом около 20-ти тысяч гектаров лесных угодий. Теперь в этот лес не то что на охоту — за грибами-ягодами простому человеку сходить нельзя. Тогда как Трошин, обижаются навлинцы, там вволю охотится, не стесняемый какими-либо законами и правилами.

Люди покупают охотничьи путёвки, а новые владельцы навлинских лесов вполне легальных охотников заворачивают. По неумолимой логике частного собственника, считается, что охотник забрёл именно на тот «один процент», который приватизировал новый совладелец.

Местные охотники не раз потясали перед диретором областного департамента природных ресурсов Василием Ишуткиным купленными за деньги, но бесполезными охотничьми путёвками. По их словам, Ишуткин со свойственной ему невозмутимостью отвечал: «Там распоряжаются потенциальные владельцы».

С невозмутимостью, «потенциальным владельцам» была продана и гостиница в Халькино со всем внутренним убранством, мебелью и техникой в семи комнатах, из которых три — двухместные. Остаточная стоимость объекта недвижисмости, оцененного как пришедшее в негодность — 545 тысяч рублей. «Транслесу» она была отдана за 563 тысячи. Контора Салтановки «ушла» за 50 тысяч рублей. Дом рыбака в Кукуевке — за 105 тысяч. То же самое случилось с автомобилями из которых «Волга», «Баргузин» и три УАЗа, по свидетельству Рединова, были хороши и исправны, а проданы — по цене хлама.

По весне против подобной «приватизации» в Клинцах воевал лидер брянского ОНФ Александр Богомаз. И у него получилось поставить на место зарвавшихся городских руководителей (их теперь изо всех сил, даже через Москву, «реабилитирует» брянское правительство). Теперь ОНФ в лице Петра Бугаева берется за Навлю — слишком вольно здесь избранные «дербанят» госсобственность, слишком мало прислушиваются к обычным жителям, и совсем не думают об их интересах.

А интересы эти состоят в том числе и в праве на охотоугодья общего пользования, которые в регионе «тают» на глазах. И Рединов и Бугаев напоминают, что Навлинские леса — партизанские — имеют и историческую значимость. Можно было бы именно здесь устроить Национальный парк.

Брянское областное охотничье хозяйство пережило разгульную приватизацию начала 90-х, времен Чубайса. Скорее всего, у московских дельцов, занятых в то время более увлекательными объектами, до брянской глубинки не дошли руки. Не разглядеть было из столицы богатства здешних лесов.

Зато из Брянска они видны прекрасно.

Часть Навлинского охотхозяйства, согласно постановленю администрации Брянской области от 28.07.2010 №755 — это памятники природы регионального значения .

«Урочище Халькино» и «Салтановские глухариные тока» — места обитания «краснокнижного» чёрного аиста и редких животных: глухарь, серый журавль, бурый медведь, рысь, выдра речная. Экосистема навлинской поймы Десны включает в себя особо ценные пойменные дубравы и старые сосняки.

Памятники природы занимают более 170 гектаров территории Салтановского участка Гаваньского участкового лесничества Навлинского лесхоза. Все виды рубок леса, кроме санитарных и рубок ухода там запрещены. А вот грибы и ягоды собирать не возбраняется.

Фото http://www.nexplorer.ru

Оцените статью
Брянская улица